В субботу, 1 октября, у нас на даче проходило собирание собственников. Дело, конечно, важное, но я извелась: единственный день бабьего лета же! К счастью, было куда его оперативно приложить — во второй половине дня отправились в ближайшую от нас усадьбу — к Чехову в Мелихово (т.е. государственный литературно-мемориальный музей-заповедник А.П.Чехова «Мелихово»), где ещё не успели побывать.
Сначала коротко техническое.
Адрес: Чеховский р-н, село Мелихово. Проезд по Симферопольскому шоссе. К усадьбе ведут указатели (у нас не так давно ввели коричневые дорожные знаки, сообщающие о достопримечательностях, как в Европе). Мест для парковки непосредственно у усадьбы мало. Народ стихийно стоит вдоль основной дороги.
Своим ходом можно добраться из Москвы от станции метро Южная на автобус № 365 до станции Чехов (или на электричке от Курского вокзала), а далее автобусом или маршруткой № 25 (Нерастанное) до остановки село Мелихово.
Стоимость посещения зависит от времени года и количества объектов посещения. С 1 октября начинает зимний сезон, и вход на человека стоил 160 рублей с учётом посещения всех домиков (главный дом, флигель-кухня и амбулатория). Можно купить билет за 60 рублей, чтобы просто погулять по территории. За фотосъемку в помещении отдельных денег в усадьбе Мелихово не берут. Полный прайс тут.
Время работы: с 10 до 17 ежедневно, кроме понедельника. Последняя пятница месяца — санитарный день.
У нас на прогулку по усадьбе было отведено лишь 1,5 часа (поздно приехали). Но лучше приезжать наподольше, чтобы насладиться неспешно.
На территории есть летние и зимнее кафе и даже гостиница.
Сайт: http://chekhovmuseum.com — с кучей информацией и даже 3d-панорамами.
***
Чехов купил имение Мелихово весной 1892 году. За год до этого он писал: «Если в этом году не переберусь в провинцию и если покупка хутора почему–либо не удастся, то я по отношению к своему здоровью разыграю большого злодея <…> Уехать из Москвы мне необходимо».
Мелихово было куплено через газетное объявления за 13 тыс. рублей у художника, декоратора театра «Эрмитаж», предпринимателя и основателя заводов фарфорового производства (один из который в последствии стал заводом «Изолятор») Николая Павловича Сорохтина (о нем много написано тут). Сам Сорохтин приобрёл усадьбу постройки 1840-гг. за 4 года до этого и перестроил старый дом на свой вкус: «в духе собственных декораций к театральным феериям. С восточной стороны усадебного дома была пристроена причудливая веранда в псевдомавританском стиле с четырьмя колоннами, стрельчатыми арками и заборчиком гребешком над кровлей. По обе стороны лестницы, ведущей на веранду, стояли деревянные золоченые грифоны. Пристройка придала дому восточный вид, за что Сорохтин прослыл у местных жителей «татарином».
Чехову же усадьба досталась в довольно-таки запущенном виде: Сорохтин был сомнительным персонажем.
Чехов писал своему другу Сергею Киселеву, владельцу усадьбы Бабкино, у которого его семья снимала когда-то дачу: «Станция Лопасня, Моск. — Курск. Это наш новый адрес. А вот Вам подробности. Не было хлопот, так купила баба порося! Купили и мы порося — большое, громоздкое имение, владельцу которого в Германии непременно дали бы титул герцога. 213 десятин на двух участках. Чересполосица. Больше ста десятин лесу, который через 20 лет будет походить на лес, теперь же изображает собою кустарник. Называют его оглобельным, по-моему же, к нему более подходит название розговой, так как из него пока можно изготовлять только розги. Это к сведению гг. педагогов и земских начальников.
Фруктовый сад. Парк. Большие деревья, длинные липовые аллеи. Сараи и амбары недавно построены, имеют довольно приличный вид. Курятник сделан по последним выводам науки. Колодезь с железным насосом. Вся усадьба загорожена от мира деревянного оградою на манер палисадника. Двор, сад, парк и гумно также отделены друг от друга оградами. Дом и хорош, и плох. Он просторнее московской квартиры, светел, тепел, крыт железом, стоит на хорошем месте, имеет террасу в сад, итальянские окна и проч., но плох он тем, что недостаточно высок, недостаточно молод, имеет снаружи весьма глупый и наивный вид, а внутри преизбыточествует клопами и тараканами, которых можно вывести только одним способом — пожаром; всё же остальное не берет их.
Есть парники. В саду, в 15 шагах от дома, пруд (15 саж<ен> длины и 5 ширины) с карасями и линями, так что рыбу можно ловить из окна. За двором другой пруд, которого я еще не видел. В другом участке есть речка, вероятно, скверная. В трех верстах река широкая, рыбная. Посеяно 14 десятин ржи. Будем сеять овес и клевер. Клевер уже купили по 10 р. за пуд, а на овес денег нет.»
В Мелихово Чехов жил с родителями, сестрой Марией (она преподавала в Москве, но часто приезжала) и братом Михаилом (брат потом уедет). Отец занимался садом, мать — хозяйством. А Антон Павлович и писал (в Мелихово было написано 42 произведения, включая «Дядю Ваню» и «Чайку»), и занимался врачеванием (открыл медицинский пункт, работал земским врачом, взял на себя обязанности санитарного холерного врача — как раз в 92 году в России бушевала эпидемия холеры, и Чехову пришлось обслуживать 27 деревень, 4 фабрики и монастырь Давыдову пустынь), и помогал земским учителям, построив три школы для крестьянских детей, и добился открытия почты и телеграфа в селе Лопасня, и прочее, и прочее. А еще в Мелихово Чехов принимал гостей: к нему приезжали Левитан, Немирович-Данченко, Гиляровский.
Последний писал в своей книге «Москва и москвичи»: «Антон Павлович очень любил свой тихий мелиховский уголок, свой «вишневый сад». Особенно хорошо там бывало ранней весной. Иногда я ездил туда на Пасху, когда съезжались в Мелихово гости и вся патриархальная семья Чехова была в сборе.
Налево от передней помещался кабинет Антона Павловича, с полками книг и письменным столом, на котором всегда лежала папка с начатым рассказом или повестью. Он, обыкновенно, при гостях работал урывками, но все-таки писал каждый день: напишет немного, потом оторвется от работы, выйдет к гостям поговорить, затем опять садится писать. Иногда во время обеда он внезапно вставал из-за стола, уходил в кабинет, набрасывал несколько строк и, вернувшись в столовую, продолжал застольную беседу. Удивительно легко у него гостилось. Всякий делал, что хотел, никто никому не мешал. И в то время, когда он писал, к нему можно было входить в кабинет, не боясь помешать. Так, по крайней мере, на моей памяти это всегда бывало в Мелихове.
Столовая была рядом с кабинетом. У Антона Павловича имелось свое излюбленное место у конца стола, вблизи от двери в кабинет.
В те времена он не отказывался от рюмки водки и стакана вина и всегда сажал меня рядом с собой и любил сам наливать мне. По правую руку от меня всегда занимал место его отец, Павел Егорович, тоже разделявший нашу компанию. А дальше мать, Евгения Яковлевна, сестра, Мария Павловна, и братья.
Уроженцы Таганрога, они любили южные кушанья, и Евгения Яковлевна мастерски их готовила и любила угощать — по-донскому. И настоечка, и наливочка, и пироги — всего бывало всегда вволю. А уезжающим в Москву обязательно завертывали чего-нибудь вкусного на дорогу.
С восторгом я вспоминаю о Мелихове. Это, кажется, лучшее время из жизни Чехова. Здоровье его тогда находилось еще в сравнительно хорошем состоянии, был он жизнерадостен, любил природу. Да и задумываться было некогда: литературная работа, хозяйство, сад, в котором Антон Павлович всегда копался, занимаясь посадками, а потом вечная толпа баб и мужиков, приходивших к своему «дохтуру» с разными болезнями. И всегда — гости и гости.
Когда последних съезжалось слишком много, особенно «дамского сословия», мы, своя компания, с Антоном Павловичем во главе, переселялись в баню. Впрочем, ее только называли баней. В действительности, там при бане было несколько комнат, прекрасно обставленных, с кроватями и диванами. Славно время проводили мы там — и наливочка, и чаек, и разговоры да чтения с вечера До утра.
Кто-то из братьев Чеховых имел фотографический аппарат, снимал виды и группы. И вот однажды ранней весной, только что снег сошел, мы гуляли в саду, Антон Павлович обратился ко мне:
— Гиляй, я устал, покатай меня на тачке! — и сел в тачку. Туда же поместился его брат Миша, бывший тогда еще гимназистом, а когда я привез их к дому, то пожелали снять фотографию. Кроме нас трех, на группе — Иван Павлович Чехов и двоюродный брат Антона Павловича — Алеша Чехов.
Я частенько наезжал в Мелихово. Иногда Антоша вызывал меня письмами. Вот одно из них, случайно уцелевшая открытка: «Москва. Столешников, дом Корзинкина. Вл. Ал. Гиляровскому. Хочешь, чтобы тебя забыли друзья? Купи имение и поселись в нем. Потяни, Гиляй, за хвостик свою память и вспомни о поздравляющем тебя литераторе Чехове. Христос воскресе! Твой А. Чехов. Мелихово. P. S. Лошади теперь хорошие. Приезжай»».
В 1899 году после смерти отца Павла Егоровича и в связи с ухудшающимся здоровьем (активизировался туберкулез, которые и погубил писателя) Чехов продает Мелихово и уезжать жить в Ялту.
Лика Мизинова, частая гостья Мелихово, актриса и прототип Нины Заречной писала Чехову: «Если бы я уже была великой певицей, я купила бы у вас Мелихово! Я подумать не могу, что не увижу его, так много там хороших воспоминаний, вся лучшая молодость соединена с ним!».
Музей открыли в 1940 году. К этому моменту в Мелихово из построек остался только флигель, где Антон Павлович написал «Чайку», обветшавший главный дом рухнул в 1929 году. Но к столетию со дня рождения Чехова (1960 году) восстановили и дом, и другие постройки. Активно помогали в этом сестра и племянник Чехова, которые передали музею личные вещи писателя. Так что в экспозиции не просто картуз, пенсне, рубашки и сервиз чеховского период — это конкретно вещи, принадлежащие Антону Павловичу.
Сейчас на усадьбу приятно посмотреть. Все ухожено. Музей объединил в себе площади трех усадеб — Чехова, помещицы Кувшинниковой и Вареникова. В 2006 году на территории музея был открыт профессиональный театр «Чеховская студия». Постоянно проводятся различные мероприятия (праздники, спектакли). Ну, а если на дворе хорошая погода, как та, что досталась нам — то вообще хорошо.
1. Поворот к музею.
2. Входной домик, в нем же кассы и сувениры.
3. Схема расположения объектов.
4. Трогательная небанальная приписка.
5. И розы цветут!
6. Антон Павлович. Скульптор Ю.Л. Чернов, архитектор В.Б. Бухаев, 2002 год.
7. За памятником Чехову — концертно-выставочный зал. Сейчас на ремонте (но может только наружнем).
8. Слева от пруда (на фото нет) детский музейный центр.А в кадре красивые тени от нитяной беседки(?).
9. Летнее кафе.
10. Конюшня.
11. За ней — поле для игры в крокет.
12.
13. Смотрим в другую стороны. Эта зона называется «Театральный двор».
14. Людская. Сейчас служебный домик.
15. Живописная аллея. Причем сиреневая.
16. В бывшей людской разместили экспозицию «Амбулатория». Любопытно, что в другой части этого здания находится действующий медицинский пункт (этот проект под названием «Доктор Чехов» выиграл высший потанинский грант и был реализован в 2006 году).
17. Чехов часто использовал в лечении травы.
18. Экспозиция амбулатории.
19.
20. В шкафу в чемоданчике — аптечка первой помощи, которую выдавали всем земским врачам, и Антон Павловичу в том числе.
21. Хирургические инструменты.
22.
23. Амбулатория с другой стороны — современный медпункт.
24. Виды и аллеи.
25. Еще один памятник Чехову. Скульптор Г.И.Мотовилов. Архитектор Л.М.Поляков, 1951 год.
26. Амбар.
27.
28. Флигель-кухня. У Сорохтина кухня находилась в доме, но Чехову так было неудобно: «Отец накурил ладаном, я навонял скипидаром. Из кухни идут ароматы. Болит голова. Уединения нет». Поэтому кухня переехала из дома в людскую, которую через год разломали и поставили новый сруб.
29. В одной половине была печь, там хранили запасы и готовили — этим занималась привезённая из Москвы кухарка Мария Дормидонтовна Беленовская. Вещи для кухни сотрудники музея собирали в окрестных деревнях. А самовар в 60-е годы принесла дочь плотника Егорышева, который рубил Чехову флигель «Чайка»; самовар был подарком Чехова.
30. На другой половине жили горничные: Анюта и Машутка.
31.
32.
33. Флигель-кухня издалека.
34. В другую сторону: подходим в главному дому.
35.
36. Дом состоит из 8 комнат. Через прихожую сразу попадаем в кабинет Чехова. «Лучшая комната отведена была Антону Павловичу под кабинет. Большая, с огромными венецианскими окнами, с тамбуром, чтобы не дуло, с камином и большим турецким диваном. Зимой окна до половины заносило снегом. Иногда зайцы заглядывали в них из сугробов, становясь на задние лапки, причём Чехов говорил Лике, что это они любуются на неё. А весной в окна смотрели цветущие яблони, за которыми ухаживал сам Антон Павлович» (Т.Л. щепкина-Куперник, «О Чехове»).
37.
38. Витрина-веер с фотографиями друзей и близких Чехова.
39.
40. Вид на сад.
41. Следующая комната — гостиная с роялем и выходом на веранду (обзорно не снимала: шла экскурсия; они там ходят довольно-таки часто). На стенах работы Николая Чехова, старшего брата, и друзей семьи: Левитана, Поленова, Шехтеля.
42. На столике старинное лото, в которое часто играли гости Чеховых.
43. Работа друга семьи Чеховых, архитектора и художника Федора Шехтеля. Акварель «Римлянка с лютней».
44. Одна из дверей гостиной ведет в комнату Марии Павловны, сестры. Преимущественно она жила в Москве, где в женской Ржевской гимназии преподавала историю и географию. Мария увлекалась живописью, посещала вечерние классы при Строгановке, ее хвалили Левитан и Серов. На стене мы видим подлинные этюды и рисунки Чеховой. В 1896 году Мария поменялась с братом комнатами — Антон Павлович уступил свой кабинет, который стал художественной студией.
45.
46. Из гостиной попадаем в холл-коридор (по факту комнату, причем называлась она «пушкинская» из-за портрета поэта) с витражными окнами, с трудом пропускающими свет.
47. Из «Пушкинской комнаты» дверь вела в комнату самого Антона Павловича. Тоже местами с оригинальными предметами интерьера.
48. Шкаф, весьма современно выглядящий, делался на заказ местному мастеру. В шкафу — последние чеховские рубашки.
49. Переходим на так называемую «родительскую половину» дома. Коридор. Я несколько циклюсь на конкретных предметах интерьера, потому что не знаю про все остальное. Но и эта титаническая музейная работа восхищает. Буфет из коридора, например, Чехов подарил сельскому старосте, уезжая в Ялту. В 1990-е тот самый буфет вошёл в экспозицию.
50. Из коридора первая дверь вела в аскетичную и самую маленькую комнату — отцовскую, Павла Егоровича.
51. Столовая, где собиралась вся дружная чеховская семья. Во главе стола сидела мать — Евгения Яковлевна. Фарфоровый сервиз — оригинальный, семейный «Villeroy & Boch».
52. Дверь по правой стене (не видно) вела в комнату Евгении Яковлевны. Сама комната не восстановлена — не сохранилось документов, по которым бы можно было ее воссоздать, но щепкина-Куперник вспоминала, что комната была с «ослепительной чистоты занавесками, швейной машинкой, огромным шкафом и сундуком, где хранилось все, что только могло понадобиться в доме, и с удобным креслом».
53. В конце коридора располагалась кухня, которую потом вынесли во флигель. С родительской половины был свой выход на улицу. Через него же готовые блюда приносили в столовую.
54. Обойдем дом чуть позже.
55. А пока углубляемся в сад. На фото огород «Уголок Франции», как его назвал Чехов.
56. Каждый проходящий, понятное дело, звонит в колокол.
57. На огороде возлежат вполне себе настоящие тыквы.
58.
59. 1 октября, все цветет — красота!
60. Тот самый флигель «Чайка», где Чеховым была написана «Чайка».
61. Посмотреть изнутри нельзя. Поэтому только несколько ракурсов наружи.
62. И розы!
63.
64. Аллея любви.
65. Баня.
66. Историческое дерево, на которое не надо залезать.
67. Имитация колодца-журавля
68. Ой, простите, рука дрогнула. Это погреб.
69.
70.
71. Обойдя поляну по кругу, возвращаемся к дому. Летний театр.
72. Веранда чеховского дома.
73.
74. Обходим дом.
75. За ним — пруд «Аквариум».
76. Выходим с территории непосредственно усадьбы Чехова, но не с территории музея. Скульптура «Таксы А.П. Чехова», установленный в 2012 году. Такс Чехова звали Хина Марковна и Бром Исаевич (чтоб и по медицински, и вежливо).
77. Рядом со скульптурой ходят жирные гуси повышенной важности и наглости. Один ущипнул прохожего за джинсы, просто так. Нечего тут стоять, таблички информационные читать.
78. Пришлось их попреследовать с фоторужьем. На заднем плане некое современное творчество.
79. Вот еще одно. Автор — Роман Штенгауэр, «участник многочисленных лэнд-арт объектов».
80. Здание администрации. Тут жил Ю.К.Авдеев — создатель музея-заповедника Чехова в Мелихово.
81.
82. За домом администрации — детская площадка «Остров Забав».
83. Это не пыль, не листики, а мелкие мошки сияют на закатном солнце.
84. Потащила мужа на второй круг (на самом деле — третий), и,обойдя «Амбулаторию», мы направились смотреть лошадок. Честно признаюсь, как-то не очевидно было, да и мы протупили, что вступили на административную территорию, куда, оказывается, посетителям категорически заходить нельзя. Но, впрочем, никто не сказал нам ни одного укоряющего слова.
85. За конюшней склад саней и телег.
86. Сама конюшня. Перед ней клетки с крольчатиной.
87. Углядели двух лошадок. Приближаться, согласно запретительным табличкам, не стали. Лошадки работают в мелиховской конно-спортивной секции (манеж тут же, рядом), открытой для всех желающих.
88. Административная часть находится на территории бывшей усадьбы Вареникова. На фото главный дом его усадьбы, но не оригинальный (настоящий сгорел в 20-е гг.), а восстановленный в 2010. Там, судя по табличкам, расположена театральная школа. А, судя по новостям, в этом же здании в 2014 году был открыт мини-отель на 14 номеров.
89. Еще один лэнд-арт объект.
90. Покидаем усадьбу в 17.00. В это время она закрывается, а музейные работницы спешат на служебный автобус. Таблички рассказывают, куда можно еще сходить (к храму или Мелиховской школе-музее, которую спонсировал Чехов).
91. У пруда рядом. Фото называется «Найди котика».
92. Пруд вытянут вдоль всей усадьбы.
93. Обходим его. С другой стороны деревенские дома нынешних жителей Мелихово с аккуратными садиками.
94. Желтое безумие и продуктовый магазин, неожиданно облицованный плиткой.
И билетик на память
