Статья о блошиных рынках Парижа из журнала «7 дней», раздел «За семью морями».
Чего только не рассказывают о знаменитых блошиных рынках Парижа! Недаром туда съезжаются миллионы искателей ценностей со всего света Каждый волен считать, что повезет именно ему, не забывая, однако, и о том, что все красивые истории необычайных открытий и феерических сделок — всего лишь легенда. И как любая легенда, она добавляет флёра этим удивительным мозаическим скоплениям шикарного антиквариата, просто барахла и странных вещичек, интересных только коллекционерам.
— Будете на «блошке»? Привезите мне старинные ножницы, но не дороже 20 евро! — провожал в путь корреспондентов «7Д» один московский приятель. — Ножницы? За 20 евро?! Что вы! Ищите прилавки с надписью «Все по 1 евро» — не прогадаете, — наставлял известный коллекционер старины, дизайнер и автор книг по истории моды русский парижанин Александр Васильев. — Но запомните: какую бы вам ни назвали цену, надо хвататься за голову и сокрушаться: «Так дорого?!» Кроме этого наставления мы получили массу полезных сведений о том, как и когда следует отправляться на охоту за парижскими редкостями. Главное — с хорошим запасом мелких наличных денег. Именно наличных, хота на парижских рынках можно расплатиться и кредиткой, и чеками. Звонкие евро в руке покупателя — залог наиболее плодотворной беседы о скидках. Естественно, больших сумм продавцам ни в коем случае не показывать, равно как и не демонстрировать энтузиазм по поводу понравившегося подсвечника, комода, шляпки, столового серебра, чего угодно. Торг надо начинать с указаний на дефекты: отбитый угол, царапины и так далее.
«Дождь для уличных торговцев — потрясающий аргумент для скидки. Когда вы видите книги, графику, ткани, кружева, веера под зонтиком, говорите: «Все это сейчас промокнет, давайте скидочку», — и это очень убеждает. Сильный ветер — тоже аргумент: мол, сейчас все улетит», — делится опытом знаток парижских «блошек». Важно не приходить на рынок разряженным в пух и прах, выглядеть победнее. Ну а лучше всего цены сбиваются перед самым закрытием рынка — хотя тут велика вероятность того, что самое интересное раскупили утренние искатели редкостей.
Сама история появления термина «блошиный рынок» звучит куда менее романтично по сравнению с легендами о невероятных покупках за грош. Говорят, в 1880 году, когда первый подобный рынок только-только образовался за городской стеной и являл собой обычную барахолку с несколькими рядами старья, разложенного прямо на земле, некий гражданин забрался на обломок городской стены. Обозрев местность сверху, он заявил: «Что тут скажешь? Все копошатся в старье, словно блохи. Прямо какой-то блошиный рынок!»
Тогда, в 1880 году, парижские власти решили избавиться от немалой армии старьевщиков и тряпичников, бродивших ночами по городским помойкам. Копаясь в горах хлама, они выуживали более-менее стоящие вещички и днем перепродавали их на местных рынках среди рыбных и овощных рядов. Считалось, что старьевщики занимаются еще и скупкой краденого. Выселенные властями за городскую стену старьевщики не разбрелись. Они по-прежнему рылись в городском хламе, а находки выставляли на продажу уже на своем «специализированном» рынке-развале. И постепенно превращались в торговцев антиквариатом.
Так, в предместье Сент-Уан, напротив северных городских ворот Порт Клиньянкур, прямо на земле расположились развалы самых разнообразных вещей и вещиц, когда-то бывших в потреблении. Горожан заинтересовал новый импровизированный рынок. Количество любопытствующих росло день ото дня. Соответственно спросу увеличивалось и количество продавцов. Среди благородной публики стало модным выходить на охоту за редкими старинными штучками.
И хотя термин «блошиный рынок» известен с 1880 года, официальной датой рождения парижского блошиного рынка считается год 1885-й, когда парижские власти предприняли первые шаги по благоустройству ставших популярными «блошиных» территорий. Улицы, вдоль которых шла торговля, замостили, построили тротуары, на которых продавцам было удобнее расставлять свои палатки и прилавки. Правда, теперь за место и право торговать приходилось платить. Через шесть лет блошиный рынок признали городской достопримечательностью и удостоили права украсить своими видами почтовые открытки. У газетчиков стало популярным давать репортажи о колоритной жизни «блошки» и ее обитателей.
А в 1920-м некий Ромен Вернезон, который владел концессией на торговые места на рынке Аль-де-Пари, приобрел участок в Сент-Уане: 9 тысяч квадратных метров земли, на которой уже давно шла бойкая торговля антиквариатом. Он решил застроить улицы торговыми рядами. Теперь торговцы арендовали не клочок земли, а место в сборном деревянном домике. Так зародился первым крытый блошиный рынок — Вернезон. Чуть позже идеей первопроходца воспользовался господин по имени Малик, известный в Париже как Албанский Принц. Он выкупил поблизости старый ресторан и перестроил его под рынок, оборудовав прилавками. Теперь и этот рынок носит имя своего первого владельца. Исторически там торгуют подержанной одеждой, военной формой, фотоаппаратами. Год за годом первые два рынка обрастали новыми и новыми. К 1925-му по соседству возник еще один рынок, Бирон, специализирующийся на старинной мебели отличного качества, стекле и фарфоре. Сейчас крупнейший парижский блошиный рынок Сент-Уан состоит уже из 12 самостоятельных рынков. Они плавно перетекают один в другой, представляя собой пеструю мозаику антикварных бутиков, расположившихся на семи гектарах. Это настоящий рынок-город со своими улицами, ресторанчиками и, конечно, магазинами. Каждые выходные их посещает до 150 тысяч охотников за редкими объектами и просто желающих поглазеть.
Впрочем, знатоки и истинные коллекционеры считают Сент-Уан не настоящим блошиным рынком. «Это галереи антикваров, открытые по выходным. Вечером они запираются на ключ. А настоящий блошиный рынок — это когда товар лежит на тротуаре. Сент-Уан — блошиный рынок с подвохом, то есть для тех, кто не знает. И цены там обычные, городские. Высокие. Хотя это потрясающее место, уникальное, с роскошными товарами, антиквариатом первой значимости. Важность блошиного рынка — это ценовая политика. А когда вы видите картоны по нескольку тысяч евро и мебель за десятки тысяч евро — это уже антикварный магазин. Блошиный рынок по определению предназначен для, скажем так, ущербных вещей, которые, может быть, и подошли бы для антикварного магазина, если бы их отреставрировали. Помыли, почистили, склеили или хотя бы взглянули в другом свете. Ведь блошиные рынки потрясают находками именно потому, что в пыли чердака, с которого сняли картину, продавец не распознал шедевра: для него это просто старый холст. Когда продавец старинной книга не открыл ее и не увидел автографа Вольтера — тогда это твоя находка Антиквар же все изучил, все проверил — и поставил свою цену Вот в этом и разница», — уверен Александр Васильев.
Любимый блошиный рынок большинства настоящих коллекционеров — Ванв. Он возник на юге Парижа в 20-х годах прошлого века. Это маленький рынок, на котором торгуют прямо из машин или со столиков, расставленных рядом с машинами. Хозяева старинных кукол, столового серебра, бижутерии, одежды, мебели, грампластинок, икон, живописных полотен и всякой неперечислимой всячины разгружают свои фургончики с 7 утра. В 8 начинается торговля, которая завершается к часу дня, и фургоны разъезжаются. На восточной окраине Парижа — еще один огромный блошиный рынок, Монтрёй, известный своей дешевизной. Там много шкатулок, шляп, брошей, платьев, посуды. Полно и бесполезного металлолома: детали от древних авто, горы видавшей виды сантехники, инструментов. И в двух шагах от этого — столетние афиши и бутылки из-под абсента. Еще один рынок, Алигр, который находится у площади Бастилии, потрясает оригинальностью вещей. Там торгуют только мелкими вещицами: посудой, столовым серебром, кружевом, керамикой, фотографиями. И все-таки чудеса на блошиных рынках происходят.
Завсегдатаям удается совершать выгодные сделки, перепродавая затем «блошиные» приобретения на знаменитых аукционах Сотбис и Кристи. Настоящие искатели подобных ценностей являются на блошиный рынок рано утром, с фонариками и лупами высматривая свои сокровища. Истинные знатоки и коллекционеры водят дружбу с продавцами, которые могут заранее оповестить об интересном поступлении. Откуда эти богатства попадают в Париж? «Часто вещи поступают из освобождаемых квартир после смерти владельца или квартиросъемщика, — рассказывает Васильев. — Если нет наследников, вызывают скупщика. Он называет общую цену на все, складывает в фургон и увозит. Владельцы квартиры сами торговать не пойдут — это не их профессия. Множество таких закупок происходит в провинции. И у скупщиков — строгое разделение по специализациям: один связан с теми, кто заведует наследством; другой знает маленький укромный аукциончик, скажем, возле Клермон-Феррана, и ездит туда, приобретая коробками старинную посуду. Сундуками — кружево. Коробки со шляпами. Сумки с очками».
Свой товар парижские торговцы приобретают не только у скупщиков и на провинциальных аукционах, но и на провинциальных блошиных рынках. Там цены существенно ниже парижских. Блошиные рынки есть в каждом французском городе. Не везде они открыты каждые выходные, как в столице. В маленьких городках торговля древностями может устраиваться раз в квартал или даже раз в год.
И вот древности в широком ассортименте прибыли в Париж. Среди гор бесполезных вещей можно откопать что-то действительно редкое. «Я, например, нашел на Ванне вышитый золотой нитью герб Дома Романовых в рамке из карельской березы — из великокняжеской семьи, за 150 евро. Портрет молодого Маяковского. Прижизненный портрет Горького, выполненный маслом, который продавался как портрет русского старика с усами. А сколько интереснейших фотографий, керамики, мебели!..» — нахваливает свою коллекцию Александр Васильев, хорошо знакомый с многими продавцами. Торговцы настоящего блошиного рынка считаются в Париже коммерсантами средней руки. Среди них есть бывшие учителя, историки, некогда увлекшиеся антиквариатом, забросившие первую специальность и беззаветно полюбившие свое сегодняшнее занятие. И это не обязательно французы. Например, продавец Александр Ельчанинов — потомок видного деятеля Русской зарубежной православной церкви. Свой товар — то, что нашел на каких-то развалах: медали, коробочки, монеты, этикетки, — на рынок он привозит на велосипеде с тележкой. Или одна японка, которая вышла замуж за француза и так полюбила французскую старину, что занялась продажей вещей XVII века, причем разбирается в них лучше многих французов. Знатоки утверждают, что в основном это веселые люди, обычно левых взглядов. Они любят собраться и выпить красного вина. Бывает, ругаются, если кто-то из них начинает сбивать цену или занимает чужое место. Тогда дело может дойти и до драки. Впрочем, такое происходит далеко не каждый день.
Маргарита Новикова
Фото Марка Штейнбока
Париж — Москва